«Я магу дараваць жанчыне ўсё, акрамя буржуазных замашак і гэтай ідыёцкай фразы: «Мужчина должен зарабатывать!»

Супруга поэта Леонида Дранько-Мойсюка рассказала, почему он не хотел жениться и как она решила эту проблему.

Ну не хотел он жениться в 22 года! Впереди - свобода, Московский литературный институт, вольный дух творческой общаги и мечта обойти с друзьями-поэтами все рестораны российской столицы. А тут - она. Не подумайте, чувства, конечно, вспыхнули, тем более что Ольга была симпатичной образованной москвичкой, ее мама курировала в Союзе писателей СССР Совет по белорусской литературе. И Ольга устроила белорусскому поэту проверку: вдруг ухаживает из-за карьеры?..

- Я познакомила его с дочкой одного очень влиятельного литератора. Думаю: если ухаживает из-за мамы - переметнется!..

Мы встречаемся со спадаром Леонидом и его супругой Ольгой в ресторане возле Ратуши. Поэту приятно вспомнить, что однажды он оставил запись в книге жалоб: мол, почему у вас меню на русском и английском языках? - и вскоре хозяйка предложила ему перевести меню на белорусский.

Желая сделать поэту приятное, в ресторане включают его песню «Цыганка» в исполнении Александра Тихановича и любимую мулявинскую «Александрыну».

Леонид и Ольга вместе почти 33 года, и познакомила их будущая теща - переводчица прозы Владимира Короткевича, которая попросила молодого белорусского поэта помочь ее дочери-второкурснице с изучением белорусского языка.

- В конце 70-х я жила в Москве, но поступила заочно в БГУ, - рассказывает спадарыня Ольга. - Зачем москвичке БГУ? Моя мама - белоруска, а бабушка жила на Гомельщине, где мы с сестрой гостили каждое лето. Я любила Минск, любила Беларусь - издалека это просто идеальная картина!

- А я (тады таленавіты, яркі, запамінальны студэнт!) імгненна згадзіўся дапамагчы! - улыбается спадар Леанид.

- Мы познакомились и в тот же вечер отправились на творческий вечер Евгения Евтушенко в Московский дом литераторов… С того декабрьского вечера 1979 года мы больше ни дня не расставались: Леня проводил меня домой, а я пригласила его на чай.

- Вольга зрабіла памылку, - смеется поэт. - Папрасіла, каб я прачытаў ёй свае вершы.

33 года назад Леонид жениться не хотел, а теперь благодарен супруге за инициативу. Фото из семейного архива

- Я же из вежливости, не думала, что ты будешь читать их так долго!.. Смотрю - полночь близится, а он все не уходит. Я намекнула: “Мне утром рано вставать”, а он серьезно так отвечает: “Не переживай, я позвоню, разбужу!” И позвонил-таки в шесть утра.

- Беларускія мужчыны ад свайго слова не адмаўляюцца! - гордо резюмирует супруг и в полторы минуты укладывает почти всю их романтику: - Вольга мне адразу спадабалася. А на пятай сустрэчы сказала: “Дранько-Майсюк, табе патрэбна такая жонка, як я!” У мяне аж мову заняло! Болей таго, Вольга ўзяла мяне за руку і, як я не ўпіраўся, завяла мяне ў загс...

“Караткевіч прапісаў мяне ў сваёй кватэры”

К женитьбе молодой поэт был не готов. Во всяком случае, так ему тогда казалось. Хотя с Олей ему было невероятно легко и комфортно: она на «отлично» сдала белорусский и читала ему вслух «Людзі на балоце», «Каласы пад сярпом тваім», «Дзікае паляванне караля Стаха”, “Загадку Багдановіча». А в один из визитов в белорусскую столицу познакомила Леонида с легендарным Владимиром Короткевичем.

- Из-за учебы я часто приезжала в Минск и всегда останавливалась у маминых знакомых. Владимир Семенович по-отечески посмеивался над московской “штучкой”. Порой он, широкой души человек, хотел выразить свою неуемную щедрость и благородство перед дамой, эффектно предлагая: “Чаго жадаеш - выканаю любы капрыз!” А я, наивная девчонка, простодушно говорила: “Ой, я так хочу арбуз!” От такого примитивного мышления писатель будто сдувался, недоумевал: “Ну дзе ж я табе ў траўні кавун знайду?..”

Потом я привела к нему Лёню, они пообщались, и Владимир Семенович одобрил: “Пашанцавала табе: такога хлопца займела!”

- Мы пераехалі ў Мінск, яшчэ без прапіскі. Міхал Дубянецкі (белорусский публицист, переводчик, издатель. - Ред.) ўладкаваў мяне на працу ў выдавецтва “Мастацкая літаратура”… А Караткевіч прапісаў у сваёй кватэры. Так што мой першы мінскі адрас - адрас Караткевіча, у доме насупраць Купалаўскага тэатра.

“Я смотрела на него и не понимала: “Что это за чудо?”

На пятом свидании Ольга повезла кавалера на экскурсию в знаменитый Звенигород, что в 30-ти километрах от Москвы.

- Каб паглядзець славутыя цэрквы, трэба было ісці ад станцыі да горада кіламетры з чатыры. Надвор’е было сонечнае, спрыяла вольнаму слову, і я, студэнт другога курса літінстытута, на памяць расказаў Вользе раман Эміля Заля “Нана”. Калі вярталіся, я расказаў, зноў жа на памяць, ужо другі раман Заля - “Творчасць”.

- Это был ужас! Он рассказывал бесконечно! - улыбается довольная супруга. - Как стихи читал, так и романы. Я тоже много читала - и когда училась на филфаке, и после, - но такого еще не встречала. Глядя на него, я не понимала: “Что это за чудо?!” Он не был похож ни на кого!

При этом Ольга попросила Леонида, чтобы он никогда не посвящал ей свои стихи: “Жене нужно посвящать жизнь, а не слова…”

В Минске пара поселилась в съемной квартире.

- Я не думала, где и как мы будем жить, главное - чтобы мы друг другу подходили. Я спрашивала себя: “Я выйду замуж за этого человека и буду видеть его каждый день - выдержу или нет? Да с удовольствием!”

Нам всегда интересно вместе: были и серьезные разговоры, и обсуждения, а бывало, что мы просто дурачились. Пространство нашей семьи для меня до сих пор самое интересное. Романтика с годами трансформируется, а дружеское общение остается, оно и есть самое ценное в семье.

Сын Ольги и Леонида родился в Давид-Городке - на родине поэта

Ольга часто летала в Москву к друзьям и маме. А на девятом месяце беременности решила, что рожать нужно непременно на родине мужа.

- Я села в Москве в самолет, потом в Минске - в автобус, и мы с Леней 10 часов тряслись, пока доехали.

- Ольга, да вы настоящая героиня, я бы и сейчас не рискнула, а в начале 80-х ехать рожать в Давид-Городке…

- Я бы сейчас тоже не поехала, - смеется Ольга, рассказывая про юношеский максимализм, про то, что очень хотела, чтобы в метрике у ребенка было записано: “Место рождения - Давид-Городок, Беларусь”. - Я совершенно не боялась и гордилась своим порывом.

- Калі мы зайшлі ў давыд-гарадоцкі раддом, то вельмі напалохалі медперсанал: “Адкуль вы прыехалі да нас ражаць? З самой Масквы?..” Загадчыца пляснула ў далоні: “У Маскве сотні каменных раддомаў, а ў нас - адзін драўляны! І як вы толькі не збаяліся прыехаць!”

- Зато там все было так колоритно! Я смотрела вокруг широко раскрытыми глазами: местные жители были не похожи ни на кого, с кем я общалась до того. Порой полешуки не понимали мой чистый русский: “Ні цямлю, шо ты там говорыш, доньку?..”

Помню, рожаю, а акушерка спрашивает: “А да каго вы прыехалі?” “К Василю Дранько-Мойсюку” - назвала я имя Лёниного отца. И акушерка оживает: «А ён жа чарку любіць!”, но я не растерялась: “Ну и что, зато мастер хороший!”

- А было гэта ноччу, мы з маці стаялі пад акном, чакалі і міжволі падслухалі гэту гаворку. Маці вельмі спадабалася, як Вольга адказала.

- Очень живописный городок с садами, рекой, вкуснющей рыбой, а цветы какие! Не зря его прозвали столицей белорусских цветов. Совершенно иной мир!

“Нам повезло - мы не любили громких ссор”

А жених, действительно, оказался видный. Я рассматриваю свадебные фото: знойные кудри, пристальный взгляд и эффектный, в полосочку, черный костюм.

- Воуна, у Маскве пашыта, і грошай не пашкадаваў - 220 рублёў! - не без гордости вспоминает спадар Леонид события почти 33-летней давности. Сегодня Дранько-Мойсюк искренне благодарен жене за целеустремленность и настойчивость на пути к браку.

- Вольга правільна зрабіла, што завяла мяне ў загс. І як гэта слаўна, што нас тады аб’ядноўвалі не грошы, а беларуская літаратура, ансамбль “Песняры”, Мулявін…

Пазней я зразумеў: сям’я тады атрымліваецца, калі муж і жонка валодаюць мастацтвам цярплівасці. Увесь час адно аднаму трэба саступаць, але гэта не значыць, што мы ніколі не сварыліся: усё было - як у людзей...

Супруга рассказывает, что первое время после свадьбы не могла сообразить: отчего супруг такой мрачный?

- Гэта я думаў пра лёс Беларусі, - хитро улыбается спадар Леонид. - Нам з Вольгай пашанцавала, Бог нам даў адчуванне меры. Мы разумелі: агонь на разумнай адлегласці грэе, а калі неразумна наблізіцца да яго - апячэ, а то і скалечыць. Ва ўсім заўсёды важна захоўваць разумную адлегласць! Гэта наша сямейная філасофія.

- В силу характеров мы просто не любили громких ссор - ни одной разбитой тарелки. Все переживали внутри, не бежали жаловаться к родителям, соседям или друзьям. Пообижаешься часок - и все. Главное - мы создали свой мир, в котором очень комфортно.

С сыном

При этом важно уважать личное пространство супруга. А оно должно быть обязательно, на него нельзя посягать. Мы не мешали друг другу иметь своих друзей, ходить к ним в гости.

- Ага, муж скроется в этом пространстве, ищи потом!

- Я не ревнивый человек. Наоброт, говорила: “Лёня, ради Бога, если тебе вдруг приспичит, главное - на здоровье!” Если человеку хорошо рядом, никакая другая женщина тебя не заменит.

Ольга рассказывает, что кризис среднего возраста у мужа совпал с началом 2000-х, когда Леонид ушел из издательства “Мастацкая літаратура” на вольные хлеба.

- У него был непростой период раздумий и поиска: “А что дальше?” Мы никогда не жили богато, скорее - средне, но как удержать этот уровень?

- Мне хацелася быць дома, стаміўся чытаць чужыя рукапісы, прагнуў пісаць сваё. Гэтым і займаюся цяпер. Мой творчы час - гэта таксама грошы. Дарэчы, я нават прайшоў рэгістрацыю на біржы працы, перыяд той быў нядоўгі і зусім не драматычны…

“Я не магу дараваць жанчыне гэтай ідыёцкай фразы!”

- Но самое важное, что Леня всю жизнь заведовал деньгами, - удивляет нетипичной для женщины позицией Ольга. - Как же это хорошо! Я никогда не думаю о кварплате и не транжирю все до копейки, как бывало, когда деньги оказывались у меня.

- Вольга магла спытацца: “Дранько-Майсюк, у нас ёсць грошы?” Я адказваў: “Не, зараз няма, будуць праз месяц”. І ўсё - ніякіх праблем. Грошы ніколі не былі для нас пятлёй, якая душыць.

Семья для супругов сегодня - самое ценное пространство

Ведаеце, жанчыне я магу дараваць усё, акрамя буржуазных замашак і гэтай ідыёцкай фразы: “Мужчина должен зарабатывать!” Гэта фраза знішчае адносіны, давер, пяшчоту; урэшце - разбурае сям’ю. З гэтай жахлівай фразы пачынаецца той пажар, які спальвае ўсё: і душу, і неабходны спакой, і жыццёвую прастору…

ДОСЬЕ «КП»

Леонид Дранько-Мойсюк, 55 лет, поэт. Родился в Давид-Городке в семье плотника.

Окончил отделение поэзии Московского литературного института.

С 1982 года - редактор издательства «Художественная литература». С 1984 года - член Союза писателей СССР.

Автор книг “Вандроўнік”, “Над пляцам”, “Тут”, “Проза радости”(1991 г., Москва, издательство «Советский писатель»), “Пра тое, як я…”, “Акропаль”, “Стомленасць Парыжам”, “Гаспода”, “Места і свет”, “Паэтаграфічны раман”, “Вершы. Каханне. Проза”, “Белая вежа” (разам з Ю. Кабанковым), “Цацачная крама”, “Анёлак і я”, “Кніга для спадарыні Эл”.