Шрайбман: Главная составляющая идеологического посыла Лукашенко — вооруженный пацифизм

Беларусская власть во всю готовится к выборам в феврале 2024 года — первым после массовых протестов три года назад. Голосование не сулит ни неожиданных результатов, ни заигрываний с демократией, но важно тем, что по его итогам изменится формальная структура белорусского режима.

Большинство депутатов парламента теперь будут представлять какую-то из системных партий, а Всебеларусское народное собрание получит постоянный статус и пост председателя с огромными полномочиями. Это должно стать еще одной ступенькой к постлукашенковской Беларуси, хоть и с непонятной длиной лестницы после.

Туркменизация процесса

В конце зимы белорусская власть впервые проведет местные и парламентские выборы в единый день голосования. Даже в куда более свободные времена эти кампании, в отличие от президентской, не особенно интересовали белорусское общество. Что парламент, что местные советы в Беларуси по большому счету безвластны.

Тем более сейчас, после трех лет жестоких репрессий, а также массовой эмиграции и посадок актива оппозиции, сложно ждать не то что интриги, но даже хоть какой-то мобилизации недовольных. Участвовать или нет, никто из оппозиционеров уже не спорит, просто потому что это слишком опасно. Поддержка со стороны структур, объявленных властью экстремистскими, гарантирует репрессии против независимых самовыдвиженцев.

Мало того, в этот раз беларусской власти показалось недостаточно полного контроля над улицей, СМИ и подсчетом голосов, поэтому перед выборами она разогнала все оппозиционные партии и даже несколько провластных.

Вместо 15 в стране осталось всего четыре партии, которые выглядят беларусскими клонами состава российской Госдумы прошлого десятилетия. Это условно центристская партия власти «Белая Русь», две условно левых, включая коммунистов, и одна условно правая, которая тоже называется «Либерально-демократической».

Ликвидация даже полумертвых оппозиционных партий лишает противников власти простого способа попасть в бюллетени и, соответственно, на теледебаты и прочие мероприятия предвыборной агитации. А самовыдвиженцу, чтобы зарегистрироваться кандидатом, нужно собирать подписи, что вернет даже редких активистов-смельчаков к проблеме зашкаливающего страха в обществе.

В беларусском госсекторе и бюджетных организациях до сих пор идут увольнения тех, кто поставил подпись в поддержку оппозиционных кандидатов в 2020 году.

Поэтому беларусская оппозиция будет игнорировать эту кампанию, как, скорее всего, и президентские выборы в 2025 году, если вдруг что-то радикально не изменится.

К тому же, с точки зрения оппозиционеров в изгнании, с 2020 года Лукашенко — нелегитимный узурпатор, а значит, и выборы, которые он объявляет, тоже изначально нелегитимны.

Для власти оппозиция также выведена за рамки правового поля. Людям с иностранным ВНЖ или судимостью запрещено выдвигаться кандидатами. Многих из лидеров и активистов демсил теперь вообще можно лишить беларусского гражданства с помощью заочных приговоров, которые многие из них уже получили.

О честном подсчете голосов речи давно не идет. Выборы становятся все меньше стресс-тестом для бюрократии и все больше — административным ритуалом, где нет места для чего-то похожего на борьбу идей. Допущенные до выборов кандидаты от провластных партий и движений будут отличаться лишь оттенками поддержки Лукашенко.

Мир, демография, популизм

Тем не менее беларусская власть по привычке пытается зайти в эту кампанию с неким подобием предвыборной программы. Ведь февральские выборы открывают большой электоральный сезон, в котором также будет первый опыт формирования Всебеларусского народного собрания (ВНС), а затем — президентская кампания 2025 года.

Идеологический посыл Лукашенко и его администрации сегодня можно разложить на три составляющих, главная из которых — это вооруженный пацифизм. С одной стороны, постоянно утверждается, что благодаря Лукашенко Беларусь не хочет и не будет ни с кем воевать. С другой — страна активно милитаризируется.

Ни одно его выступление и почти ни одно ток-шоу на белорусском ТВ теперь не проходит без благодарностей лидеру за мирное небо.

Война ближайших соседей дала беларусскому режиму очень удобную точку отсчета, чтобы снизить ожидания аудитории. Каким бы железным занавесом ни обносили страну, как бы больно по ней ни били санкции, но зато наших мужчин не гонят в окопы, а на наши головы не падают ракеты.

С другой стороны, порох нужно держать сухим, поэтому Беларусь уже почти два года милитаризуется. Бывшие силовики занимают руководящие посты в гражданских структурах — от музеев до Парка высоких технологий. Бюджет на оборону вырос почти на 40% в 2023 году и вырастет еще на 30% в 2024-м.

Минобороны получило больше полномочий по призыву военнообязанных и резервистов на срочную службу и все более регулярные сборы. Как и в России, отсрочек от армии стало меньше, а наказания за ее дискредитацию или уклонение от службы ужесточили.

Учения в разных регионах и в разных родах войск проводят безостановочно. Остающиеся в стране вагнеровцы передают белорусским военным свой опыт.

Во внутренних войсках как грибы появляются новые отряды спецназа для борьбы с оппозиционными диверсантами. Власть создала даже «народное ополчение» — отряды из тщательно проверенных гражданских, которые должны будут помогать силовикам на местах в случае войны.

Вторая тема кампании — борьба с буржуями во благо простого человека. Лево-популистский нарратив традиционен для беларусской власти, но сейчас эту педаль решили вдавить в пол.

Лукашенко уже год тормозит инфляцию, запретив всем продавцам — частным и государственным — повышать цены без разрешения властей в каждом конкретном случае. Нарушителей показательно наказывают в уголовном порядке.

Несмотря на мизерный вклад в бюджет, вводятся налоги на богатство и повышаются — на дорогие автомобили. Чиновники и пропагандисты летом выезжали в регионы контролировать ассортимент в магазинах и устраивали публичные разносы тем коммерсантам и местным властям, которые допустили дефицит каких-то товаров.

Наконец, белорусская власть, видимо, вдохновившись российским опытом, взялась за семейные ценности, что в случае подобных режимов неизменно означает борьбу с ЛГБТ и прочими западными сексуально-культурными веяниями.

Власть готовится обложить штрафами «пропаганду ЛГБТ». Но поскольку в Беларуси эта борьба продвигается под соусом заботы о демографии, под запрет подпадет и распространение идей чайлдфри. О рисках этой «идеологии» заявил и лично Лукашенко, после чего тему подхватили подчиненные и пропаганда.

Теперь из телевизора беларусских женщин настойчиво просят побольше и пораньше рожать. А в школах готовятся ввести курс по семейным ценностям, который разрабатывает Генпрокуратура, что указывает на целеполагание власти в этом вопросе.

Правоприменение доходит до абсурдного: силовики прессуют торговую сеть за рекламу с актером-мужчиной в платье, а пропагандисты заставляют записывать покаянные интервью тик-ток блогера, который просто одевается в розовое.

Все три предвыборные темы сходятся в том, что это поиск тонизирующих общество врагов. Через них власть пытается мобилизовать на выборы хотя бы своих сторонников во имя спасения фирменной беларусской стабильности, которой угрожает западная военщина, наглые коммерсанты и половой разврат.

Политбюро

Помимо выборов, в промежутке с февраля по апрель власть введет в действие главу конституции, внесенную туда в 2022 году, и создаст Всебелорусское народное собрание (ВНС). Около 1200 человек будут выдвинуты туда структурами провластного «гражданского общества», центральными и местными органами власти.

В итоге должно получиться что-то вроде гибрида Пленума ЦК КПСС и Всекитайского собрания народных представителей, который разместится над всеми ветвями власти, включая президента.

Не секрет, для кого зарезервировано место председателя ВНС с огромными полномочиями, — конституция дает право только первому президенту Беларуси занимать оба поста одновременно до 2035 года.

Цель нового органа также никто не скрывает: систему готовят к плавной передаче президентского поста другому человеку, которого сам Лукашенко и верная ему номенклатура хотят контролировать.

Для этого ВНС сможет вводить военное положение, участвовать в импичменте, отменять по своему усмотрению результаты президентских выборов, решения всех органов власти, кроме судов, и согласовывать ключевые кадровые назначения вроде состава высших судов и Центризбиркома.

Пока нет причин ожидать, что Лукашенко выполнит свои обещания, которые он давал сразу после протестов 2020-го, и не пойдет на новый президентский срок в 2025 году.

По базовому сценарию, он будет совмещать обе главные должности в стране, пока это будет возможно политически и биологически.

Но интересным и новым для Беларуси феноменом станет появление своего политбюро — президиума ВНС из 15 человек. Разумеется, при живом Лукашенко влияние этих людей будет невелико. Однако состав беларусского политбюро, отставки и назначения в нем, как в советские времена, станут сигналами о том, кто сегодня поднимается и понижается в неформальных иерархиях ближнего круга Лукашенко.

В конце концов, именно из этого круга, скорее всего, выйдет следующее руководство Беларуси. Триггером к переменам может быть что угодно, учитывая неустойчивость всего региона во время войны, а также немолодой возраст Лукашенко и его российского покровителя.

Впервые в истории беларусского режима появится институционализированная группа людей, которых Лукашенко официально назначил коллективным гарантом преемственности своего курса. Само делегирование такой миссии по-своему сакрально для настолько персоналистского режима.

В правящем классе легализуются мысли и разговоры о том, кто должен будет сохранять систему после Лукашенко. А значит, это «после» появляется на горизонте даже для тех, кто не привык об этом задумываться.