Есть ли будущее у «Вагнера» без Пригожина?

Смерть Пригожина заставила задуматься о будущем самой структуры. На днях Александр Лукашенко заявил, что «Вагнер» жив и будет жить в Беларуси. Правитель подчеркнул, что после смерти Евгения Пригожина ядро ЧВК останется в Беларуси, а при необходимости в страну может за несколько дней приехать до 10 тысяч наемников.

— Мы еще с Пригожиным выстроили систему, как будет у нас располагаться «Вагнер», — отметил Лукашенко.

Однако на этот счет у аналитиков есть некоторые сомнения.

— Возникает достаточно справедливый вопрос: есть ли будущее у «Вагнера» без Пригожина? — пишет публицист Анатолий Несмиян. — Вопрос небезынтересный, так как «Вагнер» — это актив, причем актив с историей, а потому желающих прибрать его к рукам может быть много.

Оговорюсь: для государства это актив предельно токсичный, так как что с ним делать, оно просто не в курсе. Государству-то как раз его нужно как можно быстрее растворить, контролировать его оно не сумеет однозначно, а значит — он всегда будет угрозой.

На мой взгляд, без Пригожина у «Вагнера» будущего нет. В определенном смысле эта группировка напоминает ИГИЛ, и она, скорее всего, до запятой повторит историю этого весьма любопытного явления.

ИГИЛ был создан офицерами спецслужб Саддама Хусейна и именно они создали структуру, которая приобрела уникальную для подобных группировок устойчивость, совершенно не зависящую от того, кто именно командовал ею.

Организатор ИГИЛ Хаджи Бакр, полковник разведки Саддама Хусейна, был убит еще в 2013 году, не слишком надолго пережили его другие офицеры спецслужб, но машина уже работала и продвигала на командные должности талантливых командиров, а неталантливых убирала или по крайней мере «задвигала».

Стоит вспомнить карьеру таджикского командира ИГ Гулмурода Халимова, который в рекордно короткие сроки прошел путь от рядового снайпера до командующего обороной Мосула и во всех качествах проявил себя исключительно с самой похвальной стороны. Оборонять 2-миллионный город с 8 тысячами человек против 120 тысяч противников, воюющих в три ротации, в течение 9 месяцев — это, в общем-то, очень высокий класс, не каждый генерал такое потянет.

Однако точкой полной неустойчивости ИГИЛ была фигура политического руководителя группировки Абу Бакра аль-Багдади.

Он стал фигурой, которая дала ИГИЛ идею, и под ту идею из строго локальной иракской национально-освободительной группировки (исходно, напомню, она придерживалась идеологии условной Аль-Кайеды, которая как раз и есть идеология жестко клерикальной национально-освободительной борьбы, примером чего является Талибан). Так вот, Аль-Багдади творчески переработал эту идеологию и превратил ее в интернациональную, привлекательную для людей самого разного происхождения — и именно при Багдади ИГ распространился на огромной территории от Алжира до Индонезии.

Но это уникальное положение Аль-Багдади как феноменального идеолога движения и стало критической точкой уязвимости Исламского государства. Смерть Аль-Багдади привела к распаду идеологических и достаточно жестких установок движения, которое начало быстро дрейфовать в сторону обособления по национальным «квартирам» и фактически снова вернулось к идеям Аль-Кайеды.

Равного Абу Бакру аль-Багдади не нашлось. В данном случае роль личности стала определяющей.

«Вагнер» парадоксальным образом почти дословно повторяет историю ИГИЛ. ЧВК была создана спецслужбами России, ее командиры — профессиональные военные и силовики иных служб. Но «Вагнером» эта структура стала при Пригожине, который внес в нее крайне специфическую, но именно идеологию, хотя стоит уточнить — эта идеология носила строго внутренний характер.

С точки зрения содержательного наполнения эта идеология очень сильно напоминает «Черный Отряд» Глена Кука: «…Война – дело жестокое, и участвуют в ней жестокие мужчины. Боги знают, что Черный Отряд – не херувимы. Это компания духовных изгнанников. У каждого есть свое прошлое, окутанное плотным туманом. Но всему есть пределы. Они, солдаты Отряда, лезут в драку без особого энтузиазма. Никто не споет песню в память о них. Скорбеть о них могут только они сами. С одной стороны – Отряд, с другой – весь мир. Так это было, так оно и останется…»

Иначе говоря, идеология Пригожина — это идея, направленная внутрь «Вагнера», а не наружу, что кардинально отличает ее от ИГИЛ, однако во всем остальном можно наблюдать аналогии вплоть до совпадения.

И фигура Пригожина стала для «Вагнера» точкой его уязвимости.

Без Пригожина идея «Вагнера» быстро выродится в обычную маргинальщину и эклектику.

Для того, чтобы использовать «Вагнер», потребуется фигура такого же уровня, как и Пригожин, но это вряд ли — в путинской России бал правит серость и никчемность, строго под верховного правителя. Здесь удивительно, что столь феноменальный человек вообще сумел удержаться в системе — это какая-то малообъяснимая флуктуация, сбой в матрице.