Беседка
Руслан Горбачев

«Создавая женщину, Бог уже имел опыт в лице мужчины, поэтому он учел все ошибки»

Известный белорусский художник Владимир Ткачев рассказал «Салідарнасці», как коллеги из-за зависти лишили его большого заказа, где художники находят натурщиц и что он думает о современном мире.

Владимир Ткачев на сегодня один из немногих, кто формирует лицо современного белорусского изобразительного искусства. Его работы находятся в Национальном художественном музее, Музее современного искусства, Музее истории Великой Отечественной войны. Гобелены художника украшают Белорусскую государственную филармонию, резиденцию Совета министров, а витражи – Театр юного зрителя.

Работает Владимир Ткачев в одной из мастерских известного «дома художников» по улице Сурганова.

– Некоторые иногда заходят в мастерскую, смотрят на новую картину и спрашивают: «Кому это надо? Кто это купит?». Это нужно в первую очередь мне. Я получаю от своей работы удовольствие, этим живу! А пойдет или не пойдет... Пойдет! Ну живу же я, как-то существую. Я не жалуюсь, хотя сейчас положение у художников сложное, если не сказать тяжелое. Чтобы отлить скульптуру или написать картину, нужны финансовые вливания. А неизвестно, будет это востребовано или нет.

– Что хотят видеть люди, которые спрашивают у вас «кому это надо?»

– Одни просят «сделай мне красивый пейзаж», другие – натюрморт из цветов. К сожалению, начинает исчезать, можно сказать, уже исчезла станковая сюжетно-тематическая картина. Если художник серьезный, если он думающий, – он не может писать только пейзажи, цветочки, он будет выражать себя в серьезных произведениях философского, исторического плана. Будет отражать окружающую действительность через свое мировозрение.

Что такое художник? Это свой определенный мир. Чем интереснее художник, тем оригинальнее и сложнее его мир. Ну и потом, что ни говори, настоящее искусство элитарное. Оно для подготовленного зрителя. Настоящий художник до уровня среднего зрителя никогда не опустится.

– Художник Андрей Смоляк считает, что «понты заказчика – это святое» и пишет портреты людей в образе наполеонов и принцесс. Вы этим зарабатываете?

– Нет. У Андрея Смоляка, крепкого профессионала, своя стезя, у меня своя. Что приемлимо для него, для меня таким не является. Я никого не хочу ни осуждать, ни критиковать. Чем больше разных художников – тем лучше. Я стараюсь быть со всеми в хороших отношениях, но держаться на расстоянии. Кто-то из великих сказал: одиночество – идеальная среда обитания для художника. Я с этим согласен. Но это лично мое мнение.

– Какие картины и для кого вы продаете?

– Есть (их пока немного) люди разбирающиеся, коллекционеры, которые переросли пейзажно-букетную пену. Посмотрите: все выставки и салоны-магазины увешаны преимущественно пейзажами и натюрмортами довольно сомнительного качества.

Опытные ценители общаются между собой, советуют друг другу авторов, регулярно посещают выставки и салоны. Но вот что я хочу сказать: даже за более низкую цену я готов отдать свои картины в музей, а не в частные руки. Когда работы находятся в частных коллекциях, это немного печально, потому что их видит только ограниченная часть людей. Но что сделаешь, если у государства сейчас полно других проблем.

– С какого года у вас здесь, в здании Союза художников по улице Сурганова, мастерская?

– Мастерскую я получил в 1981 году. Условия здесь хорошие, но цены за аренду очень высокие, иногда (в отопительный сезон) с оплатой возникают проблемы. Но без мастерской, без своего рабочего места художник не может существовать.

Поэтому и отказываешь себе иногда кое в чем, чтобы оплачивать помещение, ведь художник получает зарплату нерегулярно, а от случая к случаю. Поэтому многие идут преподавать или еще куда-нибудь работать.

Сейчас заказы есть, но их мало. В советские времена их было гораздо больше. Раньше в смету строящегося объекта закладывалось на оформление 2% от общей стоимости. Это были хорошие деньги. Они шли на скульптуру, мозаику, витражи, гобелены, росписи, живопись для интерьеров.

Большинство художников работают здесь уже несколько десятилетий. За эти годы мы очень сдружились, если не сказать породнились. Хотя всякое бывает, как во всякой творческой среде, да и вообще в жизни: и ссоры, и обиды, и зависть, и ревность. Жизнь есть жизнь.

– Вы сделали несколько известных гобеленов, в том числе для посольства СССР в Вашингтоне. Насколько трудно было получить такой заказ в советское время?

– Конкуренция была жесткая. Мне ставили препоны на каждом шагу. Приходилось бороться, особенно за престижные заказы. Да и не только мне – всем. Некрасивая история вышла с заказом по гобеленам для Минского Епархиального управления.

В 1983-м Минское Епархиальное управление в лице Филарета (Кирилла Варфоломеевича Вахромеева) заказало мне 6 гобеленов «Страти Иисуса Христа» для зала приемов. Я стал делать картоны – это промежуточный этап, во воремя которого рисуешь на бумаге гобелен в натуральную величину, допустим 3 м на 7 м. Затем картон сдается гобеленщицам, которые уже ткут по рисунку гобелен, т.е. ковер.

Сделал первый картон «Тайная вечеря». Филарет его одобрил, стал выходить для утверждения на Республиканский монументальный совет. И вдруг оказалось, что мои коллеги, среди которых были народные и заслуженные художники (!), написали на меня в ЦК КПБ и Союз художников СССР, приписав мне религиозные убеждения, что в то время не поощрялось. Написали, что я недостоин звания советского художника!

Мне позвонила из Москвы референт Союза художников СССР: «Владимир Викторович, тут на вас такое письмо пришло, что если бы был 37-й год, вас бы растреляли!». В отделе идеологии ЦК КПБ дали указания со мной разобраться. Было общее собрание, на котором поставили вопрос об исключени меня из членов Союза художников. Но предложение никто не поддержал.

Вот так был сорван интересный заказ. Просто один из наших маститых хотел делать это сам – перебежал я ему дорогу. Позже в составе группы молодых художников мне удалось попасть на прием в ЦК КПБ. Нас принял председатель Совета министров БССР Бровиков и секретарь ЦК КПБ Барташевич. Говорили о делах в Союзе художников. В конце приема я изложил им свою ситуацию. Барташевич полуобнял меня и сказал: «Не волнуйтесь, никто вас не тронет, занимайтесь дальше своим творчеством». После этого мне вздохнулось полегче.

Филарет при встрече сказал мне: «Здравствуй, Владимир, мой сотоварищ по нашему неудашемуся мероприятию».

Самое интересное, что после перестройки я встретил одного из моих гонителей, у которого из-под растегнутой рубашки виделся крест. На мой удивленный вопрос «так что, вы верующий?», он мне высокомерно ответил: «Я всегда им был!». А второй в это же время написал «Чернобыльскую мадонну» и понес ее на освещение в Епархию. Ну что тут скажешь? Такова жизнь.

Владимир Ткачев с известным фоторепортером Евгением Коктышем

– Почему вы недавно решили нарисовать Минск 70-х?

– Я жил в Троицком предместьи до реставрации, в 1974-1975 годах. Внутренний архитектурный стиль и дух, который там присуствовал, не сохранились. На их месте появились пряничные игрушечные домики.

Все что нарисовано в моих пейзажах, посвященных старому Минску, – это все реально существовало. Колоритные домики, цвет обшарпаных стен, запах дыма, выходящего из труб, – это все отложилось в памяти, этюдах, рисунках.

Очень много пейзажей разошлось. Покупали уезжающие в Израиль, в Америку, которые жили в Троицком предместье. Я написал недавно серию «Старый Минск» из 8 небольших холстов. На республиканской выставке «От Минска до Минска» они пользовались успехом у зрителей, и ее приобрел Музей истории Минска. Мне это очень приятно, поскольку картины находятся в постоянной экспозиции и доступны зрителям.

– В своих работах вы много рисуете женщин. Где художники находят натурщиц?

– Если честно, то я не люблю слово натурщица. Я люблю слово модель. Рисую я не только женщин, но и мужчин.

Где художники находят натурщиц? Когда я учился в институте, то набором моделей занимались лаборанты кафедр. Модели приходили по объявлению. Ну а хужожники сами договариваются. Всегда можно пригласить понравившихся знакомых, друзей. Очень многим женщинам нравится, когда их рисуют.

Вообще, у нас в Беларуси вокруг столько красивых женщин! Моя сестра 15 лет живет в Бельгии, ездит по всей Европе, а приезжая в Беларусь говорит: «Володя, самые красивые женщины у нас!». Я с ней полностью согласен.

Одна из задач художника заключается в том, чтобы показать обывателю, какая вокруг него красота, что ею всегда нужно любоваться.

– Были модели, с которыми вы работали не разово, а на протяжении нескольких лет?

– Конечно. Это мои знакомые, которые мне помогали в работе. Позировали они только для меня, поскольку среди их окружения знакомых художников не было. Мы дружили, они – женщины, интересующиеся искусством, приходили и приходят ко мне в мастерскую посмотреть мои новые работы и вообще пообщаться. Иногда они приводят своих знакомых, которым любопытно посмотреть на мои картины.

Я с товаришами дружил с моделями и в институте, где они состояли в штате. Было много и замужних женщин, которые приходили позировать. У одной спросил, почему она пошла на эту работу. «Я красивая, мне нравится, что молодые ребята смотрят на меня с обожанием и рисуют». Мы вместе отмечали праздники в хорошей дружеской атмосфере, без всяких сальностей. Модели и любовницы – это две большие разницы. Если бы кто-то сказал о наших друзьях-натурщицах что-то плохое, то дело дошло бы до драки.

Мне нравится рисовать и мужчин. Но мужчины не так естественны и раскованны в окружающей среде как женщины. Женщина более пластична, она органично вписывается в окружающую действительность. Сюжет с женщиной можно обыграть более многогранно.

Я считаю, что женщина более совершенное создание по своей структуре, нежели мужчина. В этом нет ничего удивительного. Ведь создавая женщину, Бог уже имел опыт в лице мужчины, поэтому он учел все ошибки.

– Есть мнение, что в Беларуси женщины лучше мужчин.

– Немного озадачивает меня сам вопрос – кто лучше, кто хуже. Каждый вносит свою лепту в окрущающую дествительность в меру своих способостей, таланта, данного свыше. Конечно, мы не все равны и одинаковы. Для мужчины главное – работа, а для женщин, как ни крути, дом. Просто иногда создается такое впечатление, что женщина лучше, потому что если женщина добивается чего-нибудь в жизни, об этом она только и говорит, говорят ее подруги, какая она удачливая, независимая, сколько много она зарабатывает.

Если мужчина добивается успеха, то все это считается нормой, нигде не афишируется. Да что там за примером далеко ходить – лучшие повара (шеф-повара в ресторанах), учителя, врачи, гинекологи да и в дизайне одежды (Пьер Карден, Зайцев, Юдашкин) – мужчины. Можно еще много примеров привести. Да и в нашем деле все серьезные большие художники – мужчины.

Женщины больше любят работать в мужском коллективе. Там все ясно и четко налажено, присуствует деловая обставновка. Я почему так говорю: у меня есть знакомые женщины, которые организовали свои фирмы, и многие сотрудницы жаловались мне на своих начальниц.

Конечно, есть и исключения, где женщины прекрасные руководители, но все-таки это единичные случаи. А вообще кто-то очень метко пошутил: «Если хочешь развалить фирму, набери в штат одних женщин».

– Когда попадаете в незнакомую компанию людей не творческих, как себя ведете?

– Стараюсь подстраиваться. Не завожу умных разговоров, не стараюсь взять бразды правления за столом в свои руки. Стараюсь не обращать на себя внимание. Но тактично поддерживаю дискуссию до определенной черты. Потому что есть такие разговоры, которые мне просто неинтересны. Как кто ремонт сделал, как на даче огурцы вырашивать, как ставить парники. Думаю: сколько можно это обсуждать? Но сижу тихонько, киваю головой.

Этот мир так устроен, что здесь много разношерстной публики. И почему мое мнение о жизни самое верное? У меня есть картина «Отчаяние Ноя». Как все знают по библии, Ной брал на свой ковчег каждой твари по паре. Но оказалось, что привез к Араратским горам гораздо больше плохих тварей. Ной схватился за голову. Сегодняшний мир похож на эту картину. Но будем надеяться, что все-таки доброго и хорошего в нашей жизни гораздо больше, чем плохого.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(2)