«На первых порах нас даже обзывали агентами КГБ»

Главный редактор исчезнувшeй сатирической газеты «Навінкі» Павлюк Коновальчик рассказал «Салідарнасці» о любопытных эпизодах своего прошлого и взглядах на современную жизнь.

Фото Макс Вельветов

– Вы некогда возглавляли сатирическую газету «Навінкі». Легенда гласит, что название и концепция издания родились так. Вы уклонялись от армии, решили косить от «почетной обязанности» и оказались в «Республиканском научно-практическом центре психического здоровья», более известном как «Навінкі». Там вас и осенила идея.

– На то она и легенда, чтобы ее не развенчивать и не подтверждать. На самом деле, идея с сатирическим изданием уже висела в воздухе. В это время власти закрыли ведущую оппозиционную газету «Свабода» и в качестве ее правопреемницы появилась газета «Навіны». Мы с товарищами решили, что новый рупор оппозиционного демократического движения нуждается в пародии. Вот таким образом и родились «Навінкі», которые стали первой газетой, стебавшей не только власть, но и оппозицию, и вообще все, что происходит в стране. На тот момент было ясно, что ошибки делают обе стороны, но критиковать «своих» было как-то не принято. Поэтому на первых порах нас даже обзывали агентами КГБ.

Со временем, конечно, стало очевидно, что такие обвинения абсурдны, но «непонятки» у определенных людей к стилю газеты возникали часто. К примеру, не раз и не два на нас пытались подать в суд, причем люди из разных сфер, в том числе из коммерции и шоу-бизнеса. К примеру, небезызвестный Александр Солодуха, точнее его продюсер.

– За что же? 

– В рубрике «Культура» мы как-то написали заметку, что один подросток, прослушав новый альбом певца задом-наперед, покончил жизнь самоубийством. После этого то ли в «Знамени юности», то ли в другой газете появилась публикация, где сообщалось, что во время какого-то выступления Солодуха прочитал за кулисами номер «Навінак» с вышеуказанным материалом и это так на него повлияло, что он не смог

вернуться на сцену, в результате чего выступление было сорвано. После чего продюсер Солодухи звонил нам в редакцию и пытался выставить счет за сорванный концерт.

– С позиций сегодняшнего дня поражает, что с политической сатирой вас пустили в «Белсоюзпечать».

– Это было время большого подъема прессы. Было много чего интересного почитать, и люди набирали в киосках кипу газет. И дополнением к ним брали «Навінкі», которые интерпретировали факты, уже известные читателю, в новом и неожиданном ракурсе, причем с иронией и юмором. А «Белсоюзпечать» в то время была окном в мир – нас могли читать не только в Минске, где нас продавали и частные распространители, но и люди в регионах.

– Писали, что в то время вас жестоко избили. С чем это было связано?

– Точно не знаю, поэтому не буду фантазировать о настоящих причинах. Это был май 1999 года, когда газету уже зарегистрировали и она из самиздата стала неким явлением. Я возвращался вечером домой и недалеко от подъезда был настигнут компанией. Примерно с месяц я провел в челюстно-лицевой хирургии.

И даже если это была попытка нас остановить – хорошая опять же версия для легенды – то ничего не получилось. Остановили нас только в 2003 году, когда настала эпоха закручивания гаек, как-раз была принята государственная идеология и власти прошерстили все независимые СМИ. На несколько месяцев прикрыли «БДГ», «Навінкі»… Нас – за оскорбление чести и достоинства президента, а также за посягательство на нравственность граждан (в частности за слово «ж..па» на страницах газеты). В отличие от других изданий заново открыться мы не смогли. Белорусские типографии отказались печатать независимые газеты. Некоторые нашли возможность издаваться за границей, а у нас на это не было средств.

– Согласно легенде, издавая газету, вы пили в редакции с утра до вечера.

– Это опять же легенда. Если бы мы пили с утра до вечера, то вряд ли бы газета выходила. На самом деле мы устраивали в редакции «сдачу-приёмку» после бессонной ночи и выхода свежего номера. Многие знали, что у нас в эти дни сабантуй и приходили с подарками жидкого характера в стеклянной таре. В непринужденной атмосфере гости (можно сказать, развлетвенная сеть осведомителей) подкидывали нам идеи для нового номера.

Такие посиделки до того помогали редакции, что мы даже стали платить гонорар по таксе 1 доллар за идею, которая шла в номер. Человек не обязательно должен был писать: потрепался на расслабоне – 1 доллар, а на то время за него можно было купить бутылку водки.

Впоследствии редакция газеты переросла в своеобразный культурный центр, мы проводили перформансы, фэсты, концерты. В 2000 году совместно с «Музыкальной газетой» организовали в пику «Рок-коронации» свой фестиваль – «Рок-гильотину». Среди номинаций были: «Худшая группа года», «Самый неинтересный альбом», «Самая неудачная песня», «Самый бессмысленный текст» и пр. Кстати, на мероприятие пришло большинство из приглашенных звезд, в том числе «Нейро Дюбель» и «Zet» Лявона Вольского.

Потом созрела идея: а почему бы нам не снять свой фильм? Мы знали оппозиционную кухню и решили постебаться накануне выборов 2001-го. Впоследствии оказалось, что мы попали в точку. Нам и в этом году говорили: ничего за 14 лет не изменилось. Фильм не потерял актуальности, хотя это скорее грустно, чем весело.

А тогда наш фильм был даже выкуплен российской кампанией «Другое кино», в каталоге которой мы оказались вместе с арт-хаусом и картинами Ларса фон Триера. «Случай с пацаном» презентовали на фестивалях.

Случай с пацаном from Свои 2000 on Vimeo.

– Чем сегодня занимается главный герой фильма?

– Это мой младший брат Юрий, фронтмен хардкор-группы «Сонца Мао». Занимается тем же: тунеядствует и ищет работу. В этом плане тоже ничего не изменилось, хотя на момент съемок фильма у него была постоянная работа.  

– Чем вы занимались после закрытия газеты «Навінкі»?

– Многими проектами, в том числе, экспериментами с видео, продолжили серию «Navinki home video». К следующим выборам 2006 года сняли «Гуд бай, бацька!», работали над нашим долгосъемом – фильмом ужасов «Только мертвые ничего не боятся». Кстати, так его еще и не смонтировали.

Гудбай, Бацька! (Навінкі Home Video) from resursby on Vimeo.

– А в Поставы вас как занесло?

– После всех этих творческих поисков захотелось отрешиться и пожить дауншифтерской жизнью. К тому же родился ребенок, снимать квартиру в Минске без постоянного дохода стало дороговато, а в Поставах был дом, правда, требующий ремонта. В итоге прожили в райцентре почти два года. Маленький город, конечно, своеобразный, все друг друга знают. Пошли разговоры: почему люди с высшим образованием переехали из Минска, хотя все наоборот стремятся в столицу? Бабки пришли к версии, что таких как мы в Минске не держат и стали говорить, что нас чуть ли не сослали из Минска, потому что мы неблагонадежные, нигде не работаем и так далее.

В 2009 году во время очередной либерализации я зарегистрировал издательство «ПостМедиа», после чего из-за работы как-то постепенно в 2010 году снова перебрался в столицу. Здесь я уже плотно работал над изданием газеты «Піўная. Газета пра піва і пад піва», где мы пытались скрестить стеб с коммерцией. Издание выходило с 2009 по 2011, грубо говоря, от девальвации до девальвации.

Стартовали мы тогда в неподходящее для пивной отрасли время. Осенью 2009 вышли первые номера, а зимой 2010 ввели запрет на распитие пива в общественных местах, и наша первоначальная концепция народной газеты была сломана. К тому же нас не взяли в «Белсоюзпечать», мотивировав это тем, что мы пропагандируем нездоровый образ жизни. Пришлось менять концепцию, и мы сделали ставку на бесплатное распространение и рекламу на страницах газеты. Но как только из-за кризиса весны 2011 рекламный рынок просел, газета перестала существовать – подушка безопасности у нас отсутствовала.

Из других наших проектов можно вспомнить, что «ПостМедиа» также является правообладателем белорусскоязычной версии газеты Le monde diplomatique. Мы хотели переводить французское издание и знакомить читателей с международной аналитикой. Несколько раз подавали документы на регистрацию и всякий раз получали отказ по несущественным причинам. Позже в Мининформации в кулуарах объяснили, почему нас не зарегистрируют: проще не пустить газету на белорусский рынок, чем потом закрывать ее с международным скандалом.

– Так вы не поддерживаете запрет на распитие пива в общественных местах?

– Я предложил бы в этой ситуации исходить из обратного. В Беларуси, и в Минске в частности, нет культуры баров и никто ее развивать не собирается. Любой новый бар превращается либо в дорогое заведение с высоким ценником (чтобы отбить высокую спекулятивную аренду), либо в забегаловку. У нас очень сложно содержать средние демократические заведения, которые исключали бы ситуацию взять пивас на распродаже и пойти бухать на лавочке.

В Беларуси рулит чернильно-водочное лобби. У нас думают, как сделать дешевый продукт и подороже его продать. Никто не озабочен тем, будут ли потребители выпивать его культурно. Продавайте водяру, ставьте наценку, а куда идут с бутылкой покупатели – неважно. Хотя сейчас во всех заведениях и потребовали «демократизировать» цены на алкоголь, но я думаю, что это носит временный и конъюнктурный характер. Задачи достать человека из подворотни глобально не ставится.

– А где вы пьете пиво в Минске?

– По-разному. Не сказал бы, что я большой противник того, чтобы выпить на лавочке, хотя комфорту от этого мало. Любимых баров у меня особо нет, из тех в которых часто появляюсь – это бар на «Центральном», который просто удобен своим транзитным расположением. Повторюсь, что Минск отличается от других ближайших европейских столиц отсутствием демократических пивных заведений.

– Что с несостоявшимся кандидатом в президенты Юрием Шульганом, инициативную группу которого вы возглавляли?

– Юра взял творческий отпуск и уехал на родину в Березу, обдумывает дальнейшую стратегию. Кстати, идея его выдвижения, среди прочего, была попыткой реализовать в реальной жизни нашего персонажа из фильма «Случай с пацаном». Попыткой показать, что тунеядец может помериться силами на выборах с другими кандидатами и имеет такие же шансы стать президентом, как и все остальные. Реализовать, правда, наше реалити-шоу до конца не получилось из-за сопротивления властей, которые попросту не пустили Юрия Шульгана на регистрацию инициативных групп в Центризбирком. У них есть свой сценарий выборов, в котором такие персонажи не были предусмотрены :)

– Как вы оцениваете то, что происходит в оппозиции?

– Всем ясно, что оппозиция больше не может существовать в старом формате, необходимо ее переформатирование. Как оно будет происходить, думаю, толком еще никто не знает. Но все более очевидно, что выборы-2015 станут поворотным моментом для всего демократического движения. Думаю, что скоро мы увидим новые структуры и новых людей.