Беседка
Елена Посканная, «Гордон»

Эдуард Ханок: «Диагноз Михалкова — агрессивная творческая импотенция»

В интервью интернет-изданию «ГОРДОН» известный белорусский композитор рассказал о своей «Теории волны», которая объясняет, почему Иосиф Сталин проиграл войну, а Никита Михалков больше не снимет ни одного гениального фильма.

Фото Ирины Малиновской, «Белорусская военная газета»

— Вы все последние годы работали над развитием своей волновой теории. Свою волнограмму вы уже сделали?

— Она мне не нужна. Я начал свои исследования с Аллы Пугачевой и, сделав ее волнограмму, по сути, открыл миру творческий рентген. Следующая волнограмма Петра Чайковского пошла как по маслу. На сегодняшний день их количество перевалило за 20. Уже разобраны и готовы к работе около 100 персонажей. Среди них писатели Уильям Шекспир и Лев Толстой, композиторы Сергей Рахманинов, Вольфганг Амадей Моцарт, Антонио Cальери.

— Над чем в последнее время трудились?

— Только что закончил волнограммы Никиты Михалкова и Майкла Джексона. Кстати, мне в этом внучка Ярослава помогает. Она делает основную работу, а я только акценты расставляю.

Сейчас берусь за художников Леонардо да Винчи и Илью Репина. Приступаю к работе, которая точно войдет в рекорды Книги Гиннесса, — «Гиперволнограмма России». Будет целый альбом, листов 200.

Уже проведены определенные разработки, почти до Ярослава Мудрого дошли, по отдельности расписаны волнограммы царей — Ивана Грозного, Петра Первого, Александра Первого и Николая Первого, а также Иосифа Сталина, Бориса Ельцина и частично Владимира Путина. Еще надо доработать остальных правителей, как вы понимаете. Когда все соберу, получится общая картина России, ее «творческий диагноз».

— Уже предполагаете, каким он будет?

— Я уже точно знаю, но до окончания работы не скажу.

— Много времени занимает подготовка одной волнограммы?

— Например, Сталина мы полгода делали. Сейчас двигаемся быстрее, потому что появился определенный опыт и не всю информацию берем для анализа, выделяем самое главное.

Сталин, например, отработав две волны, выдохся еще до начала Великой Отечественной войны. Отсюда и ошибки. Убрав верхушку армии, он создал прецедент: страна стала очень уязвимой и привлекательной для нападения. Этим Гитлер и воспользовался.

Мне, вообще-то, кажется, если бы Сталин ушел вовремя, то есть отработав свои определенные природой две волны, такого начала войны не было бы. Касательно его заслуг в великой Победе, то они ровно такие же, как у Екатерины Второй в победах Суворова, а у Александра Первого — в Отечественной войне 1812 года. Короче, это и есть тот самый культ личности, когда все победы приписывались товарищу Сталину, а за поражения отвечал советский народ и его вооруженные силы.

— А волнограмму Путина долго делали?

— Месяца три. Выполнена пока только первая часть, которая заканчивается его возвращением на второй президентский срок. Но я уже знаю, что его ожидает, когда он завершит свою деятельность, — в истории есть достаточно аналогичных случаев.

— Так и нам расскажите...

— Не скажу, ибо это уже пропаганда, а я политикой не занимаюсь.

— Других политиков вы не анализировали — белорусского президента Александра Лукашенко, например?

— Без комментариев.

— Тогда хоть о своей последней работе по Никите Михалкову расскажите. Каков его диагноз как творца?

— Его диагноз — агрессивная творческая импотенция. Это означает, что «творческое топливо» уже выработано, а амбиции остались. И вот он трясет, гремит этими амбициями, пытается за их счет реализовать свои проекты. Но они валятся.

Посмотрите его последние фильмы. В этих лентах он попытался изобразить Бондарчука-старшего, сделать «Войну и мир». А это совсем не его амплуа. Он мастер психологического кино.

Я заметил: когда у артистов или авторов творческое топливо заканчивается, они стараются влезть не в свою область. Тот же ансамбль «Песняры» на спаде ударился в крупные проекты («Через всю войну»). Игорь Крутой занялся тем же (его проекты — Дмитрий Хворостовский, Лара Фабиан). Дмитрий Маликов ушел в пианоманию. Филипп Киркоров пытается искать себя в новых ипостасях, Николай Басков примеряет роль массовика-затейника... Все это и есть главный показатель выгорания творческого топлива.

А вообще-то, шоу-бизнес — скоропортящаяся сфера. В ней относительно быстро меняется формат. Извините за такое сравнение: как есть фертильный период у женщины, когда она может рожать, так и в шоу-бизнесе есть такой период продуктивности. Он весьма короткий — всего 5-10 лет чистого времени для «одноволновиков» и 15-20 — для «двухволновиков». Дальше песни живут своей жизнью, а их создатели либо пишут и поют в стол, либо допевают, если могут, либо вынуждены менять профессию.

— Вы как-то отметили, что главное — вовремя уйти с эстрады. Почему же это не у всех получается?

— Каждый человек сам выбирает свою судьбу. Один уходит с эстрады — и тут же уходит из жизни. Значит, не смог найти полноценную замену. Тот же Магомаев ушел с эстрады, но, вероятно, настоящее дело так и не нашел и вскоре умер. Уверен, что по этой же причине ушли мои коллеги-композиторы Евгений Мартынов, Георгий Мовсесян и Марк Минков. А, скажем, хоккеист Владислав Третьяк, наоборот, прижился в Госдуме и вполне уютно себя чувствует.

В жизни ведь есть только два главных компонента: продолжение рода и дело. Если у тебя дела нет, пиши пропало.

Поэтому важно не столько вовремя уйти, сколько найти свое новое дело. Можно, конечно, так допевать, как Юрий Антонов. Но все говорят о его тяжелейшем характере. И я его понимаю: кому приятно мозолить одно и то же в пятитысячный раз? Радость от такой работы получает его верный зритель, но уж точно не он.

— Вы, судя по всему, вовремя ушли и поэтому просто излучаете оптимизм.

— У меня с 1983 года началась новая жизнь, и в ней я себя чувствую прекрасно! Словно мне 25, хотя в этом году мне исполнилось 75 лет. Если бы была такая возможность, я бы попросил в паспорте откорректировать возраст — 75/25 (смеется).

Сейчас мне комфортно живется, ибо пройдена так называемая точка невозврата. Это самый трудный период в любой профессии, когда вы в себя не верите и в вас никто не верит, вы со всеми ругаетесь, спорите. Вспоминаю свою первую встречу с Дмитрием Гордоном в Киеве в 1992 году. Тогда от злобы я съел всю красную икру, которая была на столе, разругался с ним. Гордый и злой, прошагал от Подола аж до Крещатика.

Но этот момент стал переломным и самым памятным в моей жизни. Тогда я почувствовал, как что-то ухватил. А сегодня уже точно все знаю. И пусть меня ругают — я уверен, что на правильном пути.

Жизнь научила главному: никогда не слушай других, прислушивайся, ищи рациональное зерно. Каждый будет тебе что-то советовать, но он ни за что не отвечает, только ты сам за все в ответе.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)