«Cекс — великая вещь только тогда, когда больше нечем заняться»

В честь дней рождения Чарльза Буковски и Шона Пенна публикуем монолог писателя, который для Interview в 1987 году записал Пенн, «актер и поэт» (именно так его тогда называли журналисты).

Чарльз Буковски родился в Германии в 1920 году. В возрасте трех лет он переехал вместе с семьей в США, рос в Лос-Анджелесе. Сегодня он, известный пьяница, похабник и волокита, живет в Сан-Педро, Калифорния, со своей женой Линдой, а написанные им книги переводятся на все возможные языки и в одной только Германии публикуются миллионными тиражами. Жене и Сартр называют его «лучшим поэтом Америки», а друзья зовут просто Хэнк.

Мы отправили к нему в гости поэта и актера Шона Пенна и попросили задокументировать отважное безумие великого человека во всех подробностях.

О барах

Хватит с меня всех этих барных штучек. Вычеркните это из моего списка дел. Сейчас, когда я иду в бар, меня тошнит, я захожу в двери и сразу начинаю блевать. Я повидал слишком много баров, чертовски много. Понимаешь, все это лучше работает, когда ты помоложе. Когда тебе нравится помахаться кулаками с кем-нибудь, поиграть в мачо, пытаясь подцепить шлюху. В моем возрасте все это уже не нужно. Теперь я захожу в бар, чтобы просто помочиться. Слишком много лет я там провел.

Об алкоголе

Алкоголь — возможно, одна из величайших вещей на Земле, и мы неплохо ладим. Он разрушителен для большинства людей, но не для меня. Все то, что я создаю, я делаю, пока пьян. Даже с женщинами. Понимаешь, я всегда был сдержан во время секса, а алкоголь сделал меня более свободным, сексуально свободным.

Это облегчение, потому что я, в общем-то, довольно робок и замкнут, а алкоголь позволяет мне быть этаким героем, широко шагающим сквозь время и пространство, совершая все эти геройские поступки... Так что я люблю его... да!

О курении

Я люблю курить. Сигареты и алкоголь уравновешивают друг друга. Я курю, чтобы очнуться от пьянства, и, знаешь, курю так много, что обе ладони становятся желтыми. Видишь, как будто перчатки надел... Почти коричневые... И тогда ты говоришь: «Вот дерьмо, на что же похожи мои легкие? Боже мой!»

О драках

Самое приятное, когда ты уделываешь парня, которого и не предполагал уделать. Однажды я имел дело с одним таким, он наговорил мне кучу всего. Тогда я сказал: «О’кей, выйдем». С ним совсем не было проблем — я легко его уложил. Он валялся на земле с разбитым носом — полный комплект, в общем. «Черт возьми, ты двигался медленно, я думал, быстро с тобой разделаюсь, а когда началась эта драка, я вообще не видел твоих рук, ты был ******* быстр. Что случилось?» — на что я ответил: «Чувак, я не знаю. Все было как обычно».

О котах

Хорошо иметь целую кучу котов вокруг. Если чувствуешь себя плохо — посмотри на кошек, тогда тебе станет лучше, потому что они все знают, знают таким, какое оно есть на самом деле. Их ничем не удивишь. Они просто знают. Они спасители.

Чем больше у тебя котов, тем дольше ты проживешь. Если у тебя сто котов, то ты проживешь в десять раз дольше, чем если бы у тебя было только десять. Однажды это обнаружится, и люди станут заводить по тысяче кошек и жить вечно. Это в самом деле смешно.

О женщинах и сексе

Женщины... Скажешь пару слов, схватишь за руку: «Пойдем, детка!», затащишь в спальню и оттрахаешь. И они идут! Попав в этот ритм однажды, ты должен продолжать двигаться. Парень, вокруг столько одиноких женщин! Они хорошо выглядят, только надо законтачить. Они сидят все такие одинокие, ходят на работу, с работы... Для них многое значит иметь какого-нибудь парня, который всовывает им. Если он сидит рядом, пьет и разговаривает — вот оно, удовольствие. Да-а-а... Все было круто... и я был счастлив.

Современные женщины... они не будут штопать тебе карманы, забудь об этом! Я называю их машинками для нытья. Все всегда идет не так, когда смываешься от них. И послушай, когда ты проходишь сквозь эту истерию... забудь это. Я выхожу, сажусь в машину и валю. Куда угодно. Заказываю где-нибудь чашку кофе. Где угодно. Что угодно, кроме еще одной женщины. Я полагаю, они только выглядят по-разному, а? Истерия начинается... они разорены. Ты уходишь — они не понимают. «КУДА ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ?» — «Детка, я поищу бордель в другом месте!» Они думают, я женоненавистник, но нет. Это все слухи. Они только и слышали, мол, Буковски — шовинистская свинья, но они не удосуживаются проверить первоисточник.

Конечно, временами я выставляю их не с лучшей стороны, но я так же поступаю и с мужчинами. Я и с собой так поступаю. Если я действительно думаю, что что-то хреново, то я говорю, что это хреново, неважно, кто передо мной — мужчина, женщина, ребенок ли, собака. Женщины такие обидчивые, думают, они особенные. В этом их проблема.

О Шекспире

Он нечитабелен и переоценен. Но люди даже не хотят этого слышать. Понимаешь, ты не можешь покуситься на святое. Шекспира пронесли сквозь века. Ты можешь сказать: «Вон тот сукин сын — вшивый актеришка!», но ты не можешь сказать, что Шекспир — говно. Если что-то существует с давних пор, то все эти снобы так и прирастают к нему, как прилипалы. Если снобы чувствуют, что что-то защищено, то они прилипают к этому. И когда в этот момент ты говоришь правду, они бесятся. Они не могут этого вынести. Ты нападаешь на их мышление. Мне это противно.

О людях

Я не слишком-то смотрю на людей. Это мешает. Если долго смотришь на кого-то, то начинаешь становиться похожим на него. Люди... По большей части я могу обойтись и без них. Они опустошают меня, а не наоборот. Я не испытываю уважения ни к одному человеку. Из-за этого у меня бывают проблемы... Я вру, но поверь мне, это правда.

О свободном времени

Это очень важно — уметь отдыхать. Темп — это главное. Но без остановок и длительного ничегонеделания — так ты можешь все потерять. Будь ты актер, домохозяйка, кто угодно — должны быть долгие перерывы между пиками, когда ты ничего не делаешь. Ты просто лежишь в кровати и смотришь в потолок. Это очень, очень важно... Просто совсем ничего не делать — очень и очень важно. И сколько людей в современном обществе так поступают? Очень немногие. Поэтому вокруг так много сумасшедших, разочарованных, сердитых и полных ненависти людей.

О красоте

Нет такой вещи, как красота, особенно в человеческом лице, в том, что мы называем физиономией. Это все подсчитанная и воображаемая подгонка. Мол, если нос не слишком торчит, бока в порядке, если уши не слишком большие, если волосы длинные... Это мираж обобщения.

Люди думают, что определенные лица красивы, но на самом деле они таковыми не являются, математически равны нулю. Настоящая красота, конечно, исходит от характера, а не от того, какой формы брови. Большинство женщин, которым я говорил, что они красивы... Ужас, они выглядели как супницы.

О смелости

Большинство так называемых смелых людей лишены воображения. Они не могут себе представить, что произойдет, если что-то вдруг пойдет не так. Настоящая отвага подавляет воображение и заставляет людей делать то, что они должны делать.

О жесткости

Думаю, что жестокость часто неверно толкуется. Определенная жестокость нужна. В каждом из нас есть энергия, которая просится наружу. Думаю, что если эту энергию зажать, то мы сойдем с ума. Мир во всем мире, которого мы все так хотим, на самом деле не есть желанная цель. Что-то в нашем устройстве не позволяет этому осуществиться. Поэтому я люблю смотреть бокс и поэтому в молодости я любил помахать кулаками в подворотнях.

Жестокость иногда называют достойным выплеском энергии, существуют привлекательное сумасшествие и отвратительное сумасшествие. Жестокость существует в хороших и плохих формах. Так что фактически это бессмысленный термин. Просто не слишком делайте это за счет других, тогда все будет нормально.

О боли

Когда я был ребенком, у меня были большие нарывы и меня сверлили. От этого ты становился устойчивее к боли. Как-то в поликлинике, когда меня иссверливали насквозь, кто-то заметил: «Я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь был так спокоен под иголками». Это не храбрость — если ты получил определенное количество физической боли, то дальше ты становишься спокойнее, это развитие, приспосабливание.

О морали

Ситуация может быть совсем не ужасна, но вот тот, кто судит, может превратить ее в сплошной ад. Думаю, люди переучились. Ты хочешь разузнать, что происходит с тобой, как ты будешь на это реагировать. Я сейчас произнесу странный термин: добро. Не знаю, откуда оно берется, но я чувствую, что от рождения в нас есть какая-то частичка доброты.

Я не верю в бога, но я верю в эту доброту, которая как стержень проходит сквозь нас. Ее можно воспитать. Всегда происходит что-то волшебное, когда на автостраде, набитой машинами, кто-то вдруг освободит для тебя место, чтобы ты перестроился в другой ряд... Это обнадеживает.

Об интервью

Это сбивает с толку, как будто тебя за руку схватили. Так что я никогда не говорю всей правды. Я люблю поиграть и пошутить немного, поэтому я выдаю немного дезинформации, чтобы поразвлечься и наговорить чепухи. Если хотите узнать обо мне, никогда не читайте интервью. Это в том числе.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)