Я закричала: «Люди! Ко мне милиция пристает!»

Зинаида Михнюк в 2010-м году была доверенным лицом кандидата в президенты Андрея Санникова, в 2020-м – Светланы Тихановской. Женщина вместе с другими брестчанами выходила на марши против насилия и фальсификации выборов.

На собраниях и митингах немногие сходу запоминают ее имя, но за напор и харизму давно нарекли «Брестской крепостью». «Вон – «Брестская крепость» пошла!» – улыбаются вслед брестские рабочие и коллеги по профсоюзу.

– У нас все держится на женщинах. Есть, конечно, и мужчины настоящие, но женщин больше: это мы и увидели после выборов. Со многими я познакомилась на передовой, во время прогулок по Бресту, за что наши женщины получали и по 15 суток, – рассказала «Салідарнасці» профсоюзный лидер. – Я отсидела трое суток. Забрали меня накануне общенациональной забастовки, 25 октября. Формально задержали за якобы порванный у милиционера рукав на воскресном марше, возбудив уголовное дело.

Ни во время задержания, ни в камере Зинаиде не было страшно. «Это не про меня!» – бойко улыбается женщина, которая не сплоховала, и, когда ее схватили, не переставая, твердила милиционерам, что те непременно должны представиться.

– Они меня просто вели под руки. А я думаю: «Что ж я иду, как пьяная?» На сайте IndustriALL (глобальный союз представляет интересы 50 миллионов работников в 140 странах мира), именно та фотография, где меня ведут двое. И я закричала: «Люди! Ко мне милиция пристает!» Прохожие стали меня тянуть в одну сторону, милиция – в другую.

В итоге схватили за руки-ноги и понесли. Бросили в автозак, под крики людей: «Фашисты!» Я была вся в синяках, снимали побои. А следователю сказала: «У милиционера рукав треснул? А то, что в моей камере женщины все в синяках – это нормально?» Морально я была готова ко всему. Считаю, что если человек выходит – уже после того, как над людьми издевались 9 и 10 августа – он готов даже погибнуть.

В первый же вечер после задержания пришел следователь, который заявил, что на видео видно, как Зинаида отрывала рукав – «признавайтесь». Но женщина знала правду и как вести себя в ситуации запугивания: «Какой рукав? Я, пожалуй, воспользуюсь статьей 27 Конституции («никто не должен принуждаться к даче показаний и объяснений против самого себя…» – Ред.)

И отказалась говорить, пока ее из подозреваемой не перевели в свидетели. Оказалось, что как то видео ни крутили – Михнюк там не нашли.

Тогда Зинаиду решили судить по небезызвестной статье 23.34 и отпустили домой, дав сутки, чтобы связаться с адвокатом.

– Я пошла домой, помылась, навела прическу. На следующий день пришла подготовленная, с адвокатом. Говорю им: «Посмотрите, в тот день я в 14 часов вышла из дома, а вы пишете, что задержали меня в 13.39. На самом деле задержали меня в 15.10…»

Потом слышу, между собой переговариваются: «Кто ее задерживал?» – «Начальник патруля». Я не выдержала: «Какой начальник? Меня привезли, сказали: «Выйдь, с…ка, с автозака!» Это начальник так говорит?.. В итоге свидетели из УВД не явились, и дело отдали на доработку. А потом мне пришло письмо, что дело в отношении меня закрыто.

Я считаю, что большую роль в этом сыграло то, что в тот же день, когда нас схватили, члены мирового профсоюзного движения на всех сайтах разместили, что в Бресте задержали профсоюзного лидера.

Но трое суток Зинаида отсидела. В камере было 8 женщин, многие жаловались на клопов и тараканов. Но не она: «Девочки! Где б мы еще так познакомились? При чем тут клопы и тараканы? Мы тут ради чего? Ради будущего. И мы делаем благое дело».

– Мы и песни пели, и зарядкой занимались. Трое сокамерниц даже вступили в наш профсоюз. Я ненавязчиво им рассказала про нашу деятельность, и женщины тоже решили стать членами профсоюза РЭП, – довольная Зинаида не перестает восхищаться белорусками. – У меня в камере такие звезды были! Они каждое воскресенье выходили против режима. А чем чаще выходишь – тем выше риск быть задержанным. Это все понимали, но всё равно не могли усидеть дома.

У одной брестчанки трое детей и муж, который поначалу не разделял позицию супруги, ворчал, когда та уходила на марши. И уж тем более, когда жену задержали. Но едва его коллеги узнали про ситуацию и начали восхищаться – «Да у тебя такая жена! Какой же ты молодец!» – он моментально изменил отношение к супруге.

Повезло с мужем и Зинаиде. Уяснив характер и темперамент «Брестской крепости», супруг сказал ей прямо: «Другой ты уже не станешь. Иди до конца».

– Как же просто он все объяснил: потеряю работу – пойду искать другую. И так может мыслить каждый из нас. Сложнее тем, у кого нет поддержки в семье, – говорит Михнюк.

Зинаида считает, что после задержания отделалась легким испугом. Меньше повезло ее коллеге по профсоюзу брестчанке Дарье Поляковой, которой вменили насилие над работником милиции и его порванную куртку, за что наказали двумя годами домашней химии. Невзирая на то, что женщина после смерти мужа одна воспитывает двоих детей.

Зинаида не жалуется. Лишь вскользь упоминает, что при задержании, когда ее бросили в автозак, так придавили руку лязгнувшей дверью, что месяц не могла держать ложку и креститься. Тюремный врач диагностировал сильный ушиб и «по блату» достал из сейфа мазь – «помажьте, проходить будет долго». Уже после суток в Брестском ИВС женщина пошла в церковь.

– Смотрю – священник стоит. Подошла, говорю: «Хочу исповедаться. Я из тюрьмы». Он в ответ: «Вас там хоть не били?» – «Вот, только по руке» – «А хоть кормили?» – «Три раза сечкой…». Рассказала ему про свои переживания. Что всего лишь дверью автозака ударили и мне до сих пор, уже месяц болит. А как же живут те, кого избивали целую ночь 9 и 10 августа?..  Напоследок он сказал: «Вот есть день и ночь. Так в Беларуси сейчас наступает утро…»

Еще я часто вспоминаю свою исповедь в 2010 году после Плошчы 19 декабря. Я сказала священнику (это было не в Бресте), что была на площади, что не верю в справедливость подсчета, что работаю с людьми, которые еле выживают от зарплаты до зарплаты. А сама думаю: сейчас он мне скажет, что всяка власть от Бога и надо смиренно нести свой крест.

И вдруг батюшка говорит: «Человек болен и усугубляет свою болезнь. Возомнил себя царем при жизни…»

Как же я плакала – мне казалось, я увидела свои крылья, с такой благодатью я уходила после той исповеди. Тогда для меня это было очень важно. Видя окровавленных людей, те автозаки – вот тогда мне, может, и было страшно. Ведь можно было чокнуться. А сейчас, через 10 лет, я уже не боюсь. Я радуюсь. При всем случившемся ужасе теперь я хожу счастливая от того, что мой народ проснулся, и что я дожила до этого момента.

Зинаида рассказывает, что в Бресте в ее профсоюзной ячейке в основном активничает старшее поколение.

– У меня мало активной молодежи. Приходят, но по одному, по двое. И я не могу винить их за это. У кого-то семьи, кредиты, а работы могут лишить в один момент.

Недавно молодого врача из их профсоюза уволили, не продлив контракт, но он не бросил товарищей, и пошел работать охранником в казино. Потом сильно удивлялся: «Я стоял за операционным столом, там такая ответственность, пот тек ручьем. А сейчас при костюме, не напрягаюсь и зарабатываю вдвое больше!..»

– Я Димой восхищаюсь. Он из тех, кто не теряет силу духа. Но со многими людьми еще надо работать, налаживать систему общения. Сейчас выросла другая молодежь, более информированная. Да, некоторые уехали, но ведь все уехать не могут. Уехал знакомый админ одного из брестских сайтов, после того, как на него завели уголовное дело. Я от профсоюза писала ему ходатайство, что активист, что преследуется. В такие моменты часто вспоминаю строчки нашего поэта Генадзя Буравкина:

– Адкінем страх, сумненне і ныццё,

За Беларусь! За лепшае жыццё!..

Зинаида улыбается, уверяя, что у них пусть и небольшой, зато сплоченный коллектив. На суд, где брестчан конвейером судили за воскресные марши, недавно пришло столько людей, что сесть было некуда.

– Получилось, что власть все время давила политиков, давила партии, обливала грязью профсоюзы. И вдруг, как из табакерки, повыскакивали новые лица. Просмотрели Бабарико, Цепкало. А как просчитались со Светланой (Тихановской. – Ред.) Люди, которые не встречали новый год в принципе, в этот раз слушали речь и поднимали бокалы под Тихановскую, которую считают своим президентом.

«Можно завтра умереть, зато сегодня почувствовать себя человеком!» – слышу от некоторых.

Сейчас у белорусов нет лидера, народ самоорганизовался. Удивительно, но люди уже адаптировались к новой реальности. Нам часто звонят: «Не вернулся домой сын», «Не вернулся муж, дочь…» Многие стали спокойно на это реагировать, переживают это не поодиночке, а вместе – целыми семьями, домами, улицами, понимая, что как раньше уже не будет.