Арина Ястреб отказалась от карьеры на телевидении, когда узнала о болезни бывшего мужа, чтобы ухаживать за ним

Арина Ястреб стояла у истоков телевидения независимой Беларуси, почти 20 лет была его лицом и вдруг исчезла. Бросила все, чтобы быть рядом с мужем, с которым рассталась после многих лет брака, но вернулась, узнав о страшном диагнозе. Белорусский художник и галерист 60-летний Федор Ястреб в расцвете сил и таланта ушел из жизни от редкой болезни, атакующей одного из 100 тысяч человек…

- Арина, для меня вы героическая женщина. Вернуться к бывшему мужу, который умирает от неизлечимой болезни, отказаться от карьеры – немногие бы на такое решились.

- Болезнь Федора дала нам понять, до какой степени мы родные люди. Когда он заболел, я уже работала в Москве – мне предложили организовать и возглавить дикторский отдел нового общественного московского телевидения, было много предложений в кино. Едва узнала про болезнь, приехала в Минск, мы с сыном пришли в больницу.

Это страшная болезнь, лекарств от которой нет. От нее умер знаменитый греческий миллионер Аристотель Онассис, второй муж Жаклин Кеннеди. Ее мишени – знаменитый физик Стивен Хокинг и великий бейсболист Америки середины прошлого века Лу Гериг.

БАС – боковой амиотрофический склероз – это отказ всех двигательных функций и постепенная парализация. В итоге при полном сознании у человека двигаются только глаза. Осознание всего, что происходит до последней секунды, при невозможности пошевелить даже кончиком пальца.

Когда я узнала, что ему предстоит вынести, я приняла решение. Поскольку мы какое-то время уже не жили вместе, был только один вопрос: есть ли рядом та, кто постоянно – и днем и ночью – готова быть с ним до конца?

Федор на мой вопрос ничего не ответил, опустив голову. Я взяла Федора за руку и сказала: «Мы с сыном тебя не оставим».

«Та наша одна комната будто выдавила из нас что-то главное»

- Даже расставшись, мы оставались добрыми друзьями. Он приходил к нам с сыном, мы бывали на его юбилеях, выставках. Федор был очень хорошим отцом. И даже когда мы расстались, ни разу не сказал, что мы не муж и жена, всегда говорил: у меня жена одна...

Художники, особенно талантливые, – сложные люди, с очень мощной энергетикой. В какой-то момент мне стало с ним невыносимо тяжело. Возможно, я совершила ошибку.

Арина с сыном и мужем

Мы все наши долгие годы прожили в однокомнатной квартире: я, Федор, сын и наш кот. Когда построили квартиру побольше – нужно было переехать всем вместе и пожить в новом пространстве. Потому что та наша одна комната будто уничтожила, выдавила из нас что-то главное.

Хотелось воздуха, спокойствия – у Федора был очень громкий голос, сильная энергетика, плюс моя активная работа на телевидении, постоянное общение, забирающее энергию. Я не выдержала и предложила расстаться. У него начинались новые отношения. А потом он заболел…

Когда Федор уже плохо разговаривал, не мог держать ложку, я его кормила, он накрыл мою руку своей и сказал: «Спасибо. Спасибо, что ты вернулась. Спасибо, что ты есть».

Я ответила: «Ты же хотел, чтобы я вернулась? Но я никогда не думала, что ты придумаешь такую страшную причину, чтобы это произошло»...

- Федор уходил в муках. Как находиться рядом в постоянном ужасе от ожидания худшего?

- Самым страшным было видеть его страдания и то мужество, с каким он их переносил. Но он не жаловался – был очень сильный, такого мужественного человека я в своей жизни не встречала. И еще раз убедилась, что правильно сделала, что вернулась. Он был очень заботливым мужем и отцом, настоящим мужчиной и человеком, а уже потом для меня проступали его талант, его величие и значимость.

«Благодаря коллегам-художникам Федор прожил целый год»

- Как врачи сказали о диагнозе?

- Прямо. Сказали, что нужно срочно уладить дела, в запасе несколько месяцев.

Мы обратились в клиники Израиля, Германии – везде отказ. Куда мы только ни стучались, прошли все – и шаманов, и ясновидящих. И одна женщина – она смотрела по воде – сказала, что ни она, ни кто-то другой ему не поможет: «Не тратьте энергию, деньги, не таскайте его – мы бессильны. Это самая страшная болезнь в мире».

Врачи сказали, что за границей есть дорогое лекарство, оно не излечит, но может продлить жизнь. С деньгами было туго, накопления Федор вложил в ремонт мастерской.

Художники Алла Наровская и Сергей Криштапович предложили провести аукцион картин белорусских художников, чтобы собрать средства на лечение Федора. Отозвались многие, низкий поклон нашим художникам – благодаря им Федор прожил не несколько месяцев, а целый год.

- Болезнь распознали быстро?

- Федор умер в октябре 2014 года, диагноз поставили в начале 2013-го. А первый маячок был в 2011 году, когда Федор привез выставку на государственном уровне в Арабские Эмираты. Жуткая ответственность, перенервничал, был истощен – и внезапно ему стало плохо.

Потом, казалось, все нормализовалось, и вдруг он начал писать сонеты на белорусском языке. Позже нам объяснили, что это началось разрушение нейронов мозга, которое организм пытался своеобразно компенсировать.

За год он написал почти тысячу сонетов, к нынешнему юбилею Федора нам удалось издать все пять томов. Спасибо издателю Дмитрию Вишнёву, банкирам Константину Церетели, Виталию Казбанову, предпринимателю Сергею Уроничу и всем людям, которые помогли.

Сонеты – сложнейшая стихотворная форма, они получили высокую оценку критиков. Илья Львович Курган сравнил сонеты Федора с поэзией Максима Богдановича и Янки Купалы. Для меня очень ценно его мнение: это старейший диктор, заслуженный артист Беларуси. Мы издали их, но, к сожалению, Федор ни одной книги так и не увидел. Я была сиделкой, была прикована к нему и не могла параллельно заниматься чем-то еще.

Очень многие стихи прочла впервые лишь после его ухода. Федор успел, зная, что уходит, собрать вместе с сыном эти книги – все названия книг, все он. И самое главное – успел узнать, что на его малой родине в Глубоком откроют музей-галерею Федора Ястреба.

К сожалению, пока открытие музея откладывается. Выделено очень красивое историческое здание в центре города, идет реконструкция, нам обещают… Мы готовы передать в дар музею десятки картин Федора Ястреба.

«Становясь сиделкой, я думала и о сыне»

- Федор понимал, что вы сделали для него?

- Он не думал, что я так поступлю. После постановки диагноза он оформил завещание на сына – самого родного человека. Виктор был рядом, но что такое парень в 27 лет? Конечно, становясь сиделкой, я думала о сыне: как он может ухаживать за умирающим? Для него бы это стало травмой на всю жизнь.

- Получается, спасали обоих…

- Да, и сына тоже. Как бы я могла спокойно заниматься карьерой в Москве, зная, что творится с родными людьми?

Здесь нет героизма, думаю, любая нормальная женщина поступила бы так же. Хотя последние недели жизни мужа я изматывалась сильно. Нельзя было отходить от его постели ни на минуту. Встал вопрос о сиделке, чтобы мне хоть иногда отдыхать, но он не хотел чужих.

Помогали замечательные женщины – Радмила Букач – начальник социокультурного центра Национальной библиотеки и Татьяна Бируля – бывшая ученица Федора, они вместе инициировали проект в Беларуси «Искусство аутсайдеров» – для людей с ограниченными возможностями. Огромное им за все спасибо. Помогали Национальная библиотека, родные, друзья.

- Читала, что во время болезни Федора появились и невероятные картины – «новый Федор Ястреб». Работал даже в больнице?

- Да, пока мог держать кисть, показывал, как близко подкатить к картине его компьютерное кресло. Когда Федор уже не выходил из дома, по телевизору рассказывали о программе, инициированной звездами мирового шоу-бизнеса в поддержку больных с его болезнью. Помните, они выливали ведра воды на себя, чтобы привлечь внимание к редкому заболеванию и собрать средства для лечения?

Фёдар Ястраб. Фантазія аднаго вечара. Аўтапартрэт

Волна прокатилась по всему миру. В Беларуси, правда, этого не было, и я не стала обращаться – мы справлялись сами. Благодаря помощи наших художников, близких, друзей, знакомых и просто хороших людей, которые помогали, Федор прожил максимум возможного и ушел достойно.

- После похорон мужа вы смогли вернуться к работе?

- Сразу после его ухода меня спасла программа «Дети Чернобыля» – я владею итальянским языком, ездила сопровождающей в Италию. На телевидение не вернулась – сейчас век молоденьких девочек, к тому же первый год у меня совсем не было энергии.

Раньше съемкам в кино придавала меньше значения. На это не было времени: была семья, любимая работа на телевидении в три смены – много интервью, знаю, что меня любил зритель, я ведь 20 лет в кадре, еще с начала 90-х.

Поэтому после смерти Федора приходила в себя, подрабатывала – где-то озвучивание, разовые съемки в кино, дистанционно продолжала сотрудничать с московским телевидением, вела и веду концерты.

С удовольствием бы вела программу на телевидении о культуре, озвучивала бы программы, фильмы, была бы более востребованной в кино. Параллельно занимаюсь делами Федора, он тоже знал, что мне будет непросто, говорил: «Я знаю, ты выдержишь, ты сильная. Если бы я был жив, все бы сделал быстрее, тебе будет очень тяжело, но ты справишься». Я ответила: «Я обещаю».

- Арина, что бы сегодня с высоты пережитого вы посоветовали себе 20-летней?

- Я бы посоветовала не торопиться принимать решения. Как то ошибочное о разрыве, которое я приняла с Федором. Пожелала бы себе той больше терпения и прощения.

Да, ошибки женщин часто происходят не без вины мужчин. Но с годами и опытом, например, моим, приходит понимание чего-то более глубокого, чем мимолетные обиды и претензии.

Когда случилась эта трагедия – простилось, обнулилось очень многое. За две недели до ухода Федора сын успел познакомить с ним свою будущую жену. Привел ее в больницу, сказал: «Пап, это Настя. Она твоя землячка, с Витебщины, из Браслава. Она училась там же, где учился ты – на художественно-графическом факультете Витебского университета. Твои друзья – ее преподаватели, и она тоже художник».

И у Федора такой радостью засветились глаза… Ушел художник из семьи – художник пришел.

С 1 по 12 августа в Минске во Дворце искусств проходит выставка работ Федора Ястреба «Маленне агню і ветру» (ул. Козлова, 3, с 11.00 до 19.00, кроме понедельника)